Central Asia: Islamist Mobilisation and Regional Security (Russian Language Version)
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Правительства Кыргызстана, Таджикистана и особенно Узбекистана ссылаются на реальное, но сильно преувеличенное, присутствие воинственно настроенных исламистких движений для оправдания репрессивных мер. Эти правительства, а также Россия, используют заявления об этих движениях, чтобы оправдать усиленные совместные меры международной безопасности против того, что воспринимается ими как общая угроза, а также, чтобы заручится согласием и помощью западных государств. Такие мероприятия по большей части непродуманны и на деле дают обратный результат — они скорее создают ту самую угрозу, которой должны противостоять.
В Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане некоторые виды исламской религиозной деятельности, а также некоторые местные религиозные группы подвергаются преследованию. Такая политика усугубляет растущую социальную и политическую напряженность и увеличивает риск новых вспышек насилия. Россия — наиболее активный участник в силу своего понимания крайней необходимости принятия общих мер безопасности в отношении исламского радикализма на своих южных границах. Однако Китай и в меньшей степени некоторые западные державы, включая США, усиливают у трех центрально-азиатских правительств склонность подавлять даже аполитичные формы религиозной веры или религиозных организаций.
За девять лет независимости три центрально-азиатских государства, являющиеся предметом внимания МГПК, все больше стремились контролировать практику вероисповедания, а также социально-политическую деятельность религиозных организаций. Их мотивы чисто политические — боязнь, что такая деятельность угрожает власти правящей элиты, — однако репрессии лишь подлили масла в огонь социального недовольства.
В настоящее время все три государства сталкиваются с различными проблемами безопасности, вызванными действиями воинственно настроенной исламистской группы, противостоящей правительству Узбекистана. Эта группа — Исламское движение Узбекистана (ИДУ) — действует во всех трех странах, но не имеет сильной поддержки ни внутри, ни за пределами региона и недостаточно сильна, чтобы представлять серьезную угрозу какому-либо правительству. Тем не менее, реакции трех государств на мелкие операции ИДУ в 1999 и 2000 гг. сами по себе создали напряженность и нестабильность. Правительства приводят необходимость борьбы с ИДУ в качестве оправдания дальнейших внутренних репрессий против неофициальной исламской деятельности, которые, в свою очередь, подталкивают некоторые слои общества к еще большей воинственности. Узбекистан создал дополнительную напряженность в регионе, проводя трансграничные операции против ИДУ в Таджикистане и Кыргызстане. Южные границы Таджикистана и Узбекистана также пострадали от военных действий в конце 2000 г. в ходе гражданской войны в Афганистане между радикальным исламистким движением Талибан и его противниками. Эти события вызвали больший интерес к сотрудничеству в области региональной безопасности не только среди центрально-азиатских государств, но также у России и Китая. Официальные лица Запада сейчас уделяют гораздо больше внимания безопасности в Центральной Азии. Это отчасти вызвано вторжениями ИДУ, но в большей мере присутствием Осамы бин Ладена в Афганистане (по общему мнению, ответственного за крупномасштабные международные террористические акты и поддержку анти-западных воинственно настроенных групп), а также гражданской войной и растущим производством опиума в этой стране. Хотя был заключен ряд новых соглашений о региональной безопасности, пока еще мало свидетельств эффективного сотрудничества, а серьезное недоверие между центрально-азиатскими правительствами значительно подрывает усилия в достижении такого сотрудничества.
Проблемы безопасности Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана будут продолжать усугубляться внутренними и внешними факторами, связанными с возросшей воинственностью исламистких групп и их растущим противостоянием центральноазиатским правительствам, в частности правительству Узбекистана. Внешние факторы включают возможность для воинствующих исламистов получить убежище и обучение в Афганистане и Таджикистане, наличие в этих двух странах ветеранов гражданской войны, готовых бороться за исламистское дело где бы то ни было, торговлю наркотиками и поддержку боевиков со стороны движения Талибан, бин Ладена или других правительственных и неправительственных организаций.
Однако, самыми мощными, негативно влияющими на безопасность трех центрально-азиатских государств являются, скорее, внутренние факторы. Общественная поддержка правительств по-прежнему относительно сильна, но она слабеет. Перспектива такова, что более широкие слои населения, особенно в Узбекистане, устремятся на сторону оппозиции или, по крайней мере, будут поддерживать радикальную, даже использующую силу оппозицию режиму, если вся политическая оппозиция и неофициальные религиозные группы и деятельность будут продолжать оставаться мишенью для преследований. Задача друзей Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, особенно на Западе, отделить реальную угрозу от призраков и настаивать на том, что наилучшая мера безопасности, которую может принять каждое из этих правительств, чтобы защитить себя от угрозы воинствующего исламизма — это проявлять больше терпимости и больше демократии. РЕКОМЕНДАЦИИ Для центрально-азиатских правительств: 1. Переориентировать политику внутренней безопасности, чтобы подчеркнуть положительные ценности институтов гражданского общества, включая активную свободную прессу и религиозную терпимость.
2. Восстановить доверие к режиму путем четкого формулирования и демонстрации твердого намерения защищать права всех граждан, включая верующих мусульман.
3. Передать контроль за политикой в отношении ислама и исламских учреждений от организаций-преемников КГБ организациям, занимающимся вопросами социального развития и культуры.
4. Выработать четкие, хорошо обоснованные положения о том, что именно квалифицируется как антигосударственная исламистская деятельность, и контролировать их соблюдение.
5. Осуществлять контроль над тем, как выполняются политические директивы, во избежание преследования невинных людей местными сотрудниками правоохранительных органов для выполнения «плана».
Для иностранных государств и международных организаций: 6. Считать свободу религии вопросом безопасности, а не только прав человека, и недвусмысленно доказывать, что региональная безопасность может быть обеспечена лишь в том случае, если свобода религии гарантирована, а законная деятельность групп и отдельных лиц не подавляется.
7. Следить за тем, чтобы донорская помощь не использовалась для усиления или оправдания преследований религиозной веры или религиозных групп, не призывающих и не практикующих насилие.
8. Координировать содействие в области безопасности, оказываемое государствами-донорами в соответствии с комплексным подходом и следить за тем, чтобы эта помощь не воспринималась центрально-азиатскими правительствами как согласие с мнением, что неофициальная религиозная деятельность и организации являются угрозой безопасности.
9. Пересмотреть политику в отношении Афганистана, стремясь к более всеобъемлющему, менее сосредоточенному на отдельной проблеме (например, наркотики, терроризм) подходу к проблемам безопасности, который принимает в расчет усилия региональных правительств достичь договоренности с движением Талибан.
10. (Для западных государств) Предлагая поддержку центрально-азиатским государствам в их борьбе с насильственными проявлениям радикальной исламисткой политики, следует чаще проводить консультации с Китаем и особенно с Россией, которые имеют важные интересы в вопросах безопасности и обладают специфическими знаниями о регионе.
11. (Для Китая и России) Следует искать экономические и социальные, а не военные меры, чтобы помочь центрально-азиатским государствам ослабить привлекательность радикальных исламистких групп.
Ош — Брюссель, 1 марта 2001 г.
Any comments about this publication? Click here
|
